Поздний звонок от одного из друзей был неожиданным, однако его содержание было вполне ожидаемым. Сын самовольно вернулся из Ниариса, куда Роберт отправлял его учиться, а вместе с Габриэлем вернулись и различного рода семейные проблемы, сложное и не очень. Данная ситуация была стандартной; Роберт с подобным уже сталкивался, в разных вариациях.
Как оказалось, Джейми взял яхту своего отца и благополучно на ней отплыл, и это при том, что никого компетентного для управления яхтой с собой они не взяли. Так что сейчас она находилась под управлением сумасбродных молодых людей, и хорошо ещё, если трезвых. Естественно, это могло закончиться плохо. Более того, Джексону, как и самому Роберту, не хотелось, чтобы по южной столице Ремпета ходили слухи о столичной молодёжи, которой любые правила и законы нипочём, потому что их отцы занимают высокие посты.
Отчасти это, наверное, было правдой. Бёрку казалось, что его сын и вправду иногда так думает. Иногда – потому что в большинстве случаев Роберту удавалось напоминать ему, что за любые проступки нужно отвечать.
К самому инциденту Бёрк отнёсся, в принципе, спокойно. Если бы он узнал это не от друга, который настаивал на каких-либо действиях, чтобы вернуть детей на берег, а от кого-то другого или просто случайно услышал бы, ничего и предпринимать не стал бы. Сказался и сам звонок, и настроение, в котором сейчас находился Роберт. Габриэль и вправду выбрал не самое лучшее время для того, чтобы рисковать собой. Вокруг и без того было слишком много желающих причинить ему вред только за то, чьим сыном он являлся.
Поднять охрану, приказать приготовить машины – на это у Роберта ушло меньше минуты. Затем ещё минута на то, чтобы одеться.
– В порт, – приказал он.
Далеко отплыть, как оказалось, эти придурки не успели. Это было хорошо, но плохо было то, что Роберт не видел пока способов до них добраться, и поэтому он решил использовать для начала то, что всегда было у него под рукой – свой собственный авторитет.
Как оказалось, кристалл свой Роберт оставил дома, и пришлось позаимствовать один у одного из своих телохранителей.
– Если сейчас же развернёшь яхту и вернёшься в порт, я учту твоё благоразумие, – сказал он сыну.